При неожиданных, интенсивных, травматических событиях человек испытывает аффективное состояние. Он поражен, он тронут, он шокирован, и эти состояния затрудняют выразить аффект! А если у человека еще «имеется» защитный механизм «уход в себя», потребность отгородиться от других, побыть в одиночестве, т.к. он не имел возможность в своем жизненном опыте разделять такие чувства с другими – то труднее «до невозможности»! Одна из моих клиенток, при проживании потери сестры в детском возрасте сидела целыми днями на балконе и плакала, а иногда просто сидела – ни с кем из близких не разделяя свой страх, грусть, печаль...И ни кто из взрослых не проявлял интерес, что же с ней происходит и почему она целыми днями на балконе! Потому что не принято было в семье говорить о чувствах, потому что присутствует нарушенная привязанность, потому что с раннего детства нужно было справляться самой, и доверить свои чувства было не возможно. Это, как правило «хорошие мальчики и девочки», которые воспитаны терпеть и игнорировать свои чувства, быть удобными и оправдывать ожидания других. Так вот, таким людям особенно трудно проявлять свои эмоции, размещать свой аффект, свой ужас от происходящего, свою боль, с которой человек встречается!
Мне пришлось по вкусу определение «крик привязанности» - это сепарационный крик, восходящий к вокализации детенышей млекопитающих как реакции на сепарацию от родителя. При помощи этого крика осуществляется попытка преодолеть страх, беспомощность, беззащитность и обрести поддержку родителя.
У людей происходит точно так же. Ребенок кричит, закатывает истерику, катается по полу, неистово визжит, стараясь привлечь родителя, стать для него «заметным», чтобы сообщить о своем страхе, своей незащищённости и беспомощности. Ребенок хочет получить поддержку, безопасность, хочет «на ручки», хочет чувствовать тепло мамы (папы), чувствовать, что он значим и его чувства не безразличны.
Но, что же наносит такой ущерб, что ребёнку (а потом и взрослому) трудно выражать свой аффект, свой крик, свой гнев, заявлять о своих потребностях? Он понимает, что это бесполезно, т.к. родители игнорируют его «не очень приятные» чувства или наказывают за их проявление, или перестают поддерживать общение и «уходят» в молчанку на часы-дни. Ребенок из раза в раз проживает непереносимые ощущения и чувства, а поддержки не получает.
Например, одна клиентка рассказывала, что пугалась и плакала, если мама уходила из дома (крик привязанности, призывающий к восстановлению к близости), но она даже и не пыталась ее успокоить. Другая, испытывала ночные кошмары и звала маму (крик привязанности), но мама не очень спешила на помощь, и клиентке приходилось засыпать от усталости рыданий. Третья, упав и поломав себе руку, кричала от боли, за что ее отшлепали, чтобы «не орала». Постепенно, ребенок блокирует потребность издавать крик о помощи, выражать свой страх, боль, гнев.
А ведь так хочется кричать от бессилия, от безвыходности и безнадежности! Но «рот зашит», звуки «под запретом», нельзя о себе заявлять, о своей боли, о своих чувствах! И человек «ВСЕ» держит в себе, с годами, накапливая все новые и новые переживания.
Важно помочь человеку выразить аффект, признать его ярость, предоставить возможность говорить о своей злости и, в безопасной ситуации, его отреагировать.
Это можно сделать при помощи телесной и песочной терапии.
Это можно выразить через звуки, которые были остановлены «там и тогда».
Но бывает так, что человек не знает, что кричать. Он чувствует, что потребность такая есть, но как ее удовлетворить не знает.
Я в таких случаях предлагаю человеку почувствовать свою ярость, свой гнев, свою небезопасность «там и тогда» и представить, какое «внутренне животное» готово проявить эту ярость и выразить те чувства и переживания, которые наполняют.
Некоторые издают львиный рык, другие – кричат, как дикие кошки, третьи – воют как волчица.
У каждого свое «животное» проявление ярости!
Write a comment